Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

                1-я  м а с к а
Все в масках. Это хорошо?

                2-я  м а с к а
                                                 Пожалуй.

                1-я  м а с к а
Ужели явятся и боги в масках?

                3-я  м а с к а
Нет, не должно так быть. Но разве в гриме,
Да так, чтоб не признали?

                1-я  м а с к а
                                                 Иль признали!

                2-я  м а с к а
Нет, тайна здесь уместна и нужна.
В знакомой даме мудрено богиню
Узреть тому, кто не влюблен в нее.

                3-я  м а с к а
Смотрите-ка! Герольд. Он слишком юн.

                2-я  м а с к а
Да, как же, юн. Как камер-юнкер Пушкин.

                1-я  м а с к а
Иль это брат его? Он юн и дерзок.
Бросает взоры, словно мечет стрелы.
Уж не Эрот ли взялся править балом?

                2-я  м а с к а
А есть в том смысл — прямой или волшебный.

                Г е р о л ь д
Приветствую я вас, таинственные маски!
            О, как ликуют ваши глазки,
                Исполненные ласки.
Нет, в рифмах явно перебор,
            А это все равно, что сор.
                     Трубите сбор!

                 2-я  м а с к а
Все ясно. Высочайшие особы.
Угодно им инкогнито хранить.

                  Г е р о л ь д
       Трубите!  Извещают трубы
       Начало шествия богов.
       А вы, пожалуй, грубы
       С герольдом; кто таков?
           (Взмахивает жезлом.)
       Вы генерал, или в мундире
       Решили щегольнуть в сем мире?
             Но это все равно.
             Богами мне дано:
       И властью, и нарядом
       Здесь я командую парадом.
И жезлу моему послушны плебс,
И знать, и боги, и сам Зевс.

                   Э х о
             (вбегая в зал)
              Я, Эхо, унесла
              До Царского Села
             Призывный звук трубы,
             И там, из синевы,
             Как солнца ясный нимб,
             Весь просиял Олимп.
             То дивно и богам,
              Поднялся шум и гам,
              Как в старые года.
              Шлют вестника сюда.
              Но сами тоже днесь
              Уж прибыли и здесь.

                 Н и м ф ы
Мы, нимфы, не немые существа.
Мы — души вод, деревьев, чья листва
С зефиром шепчется счастливо,
Текут же воды говорливо.
      (После всевозможных плясок)
Мы первообразы всех юных жен,
Богинь и смертных, всех времен.
Мы веселы, как дети, и беспечны.
Хотя и смертны, мы предвечны.

               Г е р о л ь д
Прекрасные, столь юные особы —
Уж, точно, музы! Угадать нетрудно.

         Г о л о с а  и з  п у б л и к и
Эрато с лирой, а Эвтерпа с флейтой;
Со свитком Каллиопа и Клио;
С трагической маской Мельпомена
И Талия с комическою маской,
Однако лиц прекраснейших не прячут.
Урания с небесным сводом; циркуль
Нарочно уронила, свод небесный
Кому-то отдала, чтоб налегке
Вступать ей по земле, верней, паркету.
А это Полигимния, наверно.
Сейчас пустилась в танец Терпсихора,
И закружились в пляске все, как дети.

               Г е р о л ь д
С явленьем муз преобразился зал,
Свечами освещенный, засверкал
Сияньем золотым, как при восходе
Свет неба разливается в природе.
То боги проступают там и здесь,
Бессмертные в обличье смертных днесь.

         Г о л о с а  и з  п у б л и к и
Зевс-Громовержец с Герой в тронном зале.
Владыка смертных и богов воссел
И, сидя в кресле, выше всех, могуч
И в окружении богов, величья
Исполненных и красоты нетленной.

         М о р с к о й  о ф и ц е р
Лишь Посейдон ему не уступает
На вид, в могуществе, с трезубцем он.

              Ж е н щ и н ы
Ах, ах! Взгляните на богинь чудесных!
Одна прекраснее другой и краше!
Без маски каждая, а не узнать.

              М у ж ч и н ы
Нет, не земные женщины пред нами.
Богини в самом деле?

               Ж е н щ и н ы
                                        В живой картине
Немудрено предстать и распрекрасной.

                 С т у д е н т
Вся тайна, надо думать, в освещеньи.
Смотрите! На плафонах сценки, сценки —
Не живопись — все новые мелькают…

        Г о л о с а  и з  п у б л и к и
Арес танцует с Афродитой! — Что же?
Он явно волочится за богиней.
А хромоногий бог Гефест стоит
Недвижно, хмуро скрежеща зубами.

        М о л о д а я  д а м а
А Афродита уж не Натали?

        Д р у г а я  д а м а
Прекрасна и прелестна, но полна.

         М о л о д а я  д а м а
А разве Натали не в положеньи?

           Д р у г а я  д а м а
Тогда Гефеста мог представить Пушкин.
Он ростом невысок, в плечах широк
И руки сильные, — похож?

          М о л о д а я  д а м а
                                                Пожалуй.

               С т у д е н т
Но Пушкин средь богов скорее Феб.
Зовут его недаром Мусагетом,
Как слышал я, и муз привел на бал,
А с ними и богов из песнопений.

           Д р у г а я  д а м а
Смотрите! Дама в маске голубой,
Высокая, с античным профилем, —
Прекраснее богинь! Она в смущеньи
Уходит, голову слегка склоняя,
От офицера в маске в окруженьи
Весьма солидных дам и кавалеров…

          М о л о д а я  д а м а
Еще одна шарада, иль интрига,
Затеянная здесь под тайной масок?

             Е е  с п у т н и к
А офицер проворен и нахален,
Как лев, погнавшийся за робкой ланью.

           М о л о д а я  д а м а
Да это царь!

             Е е  с п у т н и к
                       Похож. А дама кто же?
Прекрасна, как Елена, но робка.

           М о л о д а я  д а м а
Да царь ее приручит очень скоро.

             Е е  с п у т н и к
А, может быть, она — его? И муж
В накладе не останется, конечно.

           М о л о д а я  д а м а
С рогами позолоченными, да!

              С т у д е н т
Послушайте, да это же Психея!
Зачем ей маска, если красота,
Сияющая небом в ясный день,
Ее сейчас и выдает, как видишь?

          Д р у г о й  с т у д е н т
Ее преследует Венера, вспомни,
Из ревности к чудесной красоте.

              С т у д е н т
Она попала в круг из дам блестящих
И кавалеров важных; офицер
В мундире, что сойдет и за сюртук,
И в сапогах, что вольность ведь для бала,
Остался в круге с Маской голубой.

            Ц а р ь  в  м а с к е
Я знаю вас, прекрасная Елена!

           Г о л у б а я  м а с к а
Боюсь, что нет. Я не Елена, сударь.

             Ц а р ь  в  м а с к е
Прекрасней вас здесь нет, поверьте мне.

           Г о л у б а я  м а с к а
Возможно, да. Скорее, нет. Неважно.
Я знаю вас, хотя вы в маске, сударь.

              Ц а р ь  в  м а с к е
А кто же я, по-вашему, скажите?

           Г о л у б а я  м а с к а
Угодно вам инкогнито хранить.
И кстати. Офицер назойлив слишком,
То все заметили; я — прямо в страхе.

             Ц а р ь  в  м а с к е
Ужель нельзя мне и влюбиться, встретив
На маскараде средь богинь чудесных
Саму Елену?

             Г о л у б а я  м а с к а
                        Это дело ваше.
Я не могу вам запретить; но мера
Нужна во всем, иначе государство,
В игре страстей повержен в смуту, рухнет.

                Г е н е р а л
О чем она? О государстве мы
Уж сами позаботимся.

        Г р а ф и н я  с  л о р н е т о м
                                         Не знает,
Что мужа в камер-юнкеры недаром
Царь произвел, хотя уж тот не молод?

                Г е н е р а л
Ах, в нем ли дело? Молода Елена
И на балах придворных танцевать
Пристало ей, на радость государю.